По-своему положительный персонаж. (с)
Эреа Аглая показала нам предновогодние кулуары Гальтарской Останкинской башни.
читать дальшеСтудия, заваленная ящиками, упаковочной бумагой, мешками и т.д. На ящиках сидят Жиль Понси и Реджинальд Ларак. Перед ними расхаживает Штанцлер.
Штанцлер: Так, господа, эры и сеньоры… Поступила установка – весело встретить Новый год. А где остальные? Почему вас только двое?
Ларак пожимает плечами.
Понси (жалобно): Так больше никого не осталось… Время-то какое… не до телевидения…
Штанцлер: в корне неправильная точка зрения! Телевидение нужно всегда и везде! Как сказал Его Величество Альдо, в личной беседе со мной: «Телевидение – это важнейшее из искусств!» И сейчас наша первоочередная задача – организовать новогоднюю программу! Как сказал Его Величество Альдо, подданные должны уяснить, что эра угнетения ненавистными Олларами завершилась, настало время свободы и радости! В общем, этот Новый год должен запомниться! Ларак, Вас назначаю своим заместителем по музыкальной части, дело для Вас привычное. Сразу же займитесь подборкой песен соответствующей тематики – Новый год, снег, мороз… Зима, крестьянин торжествуя – ну и так далее…
Ларак: Если Новый год, так могу предложить:
Новый год к вам мчится!
Скоро все случится!
Скоро вас обманут, ничего не дадут!
Ждать уже недолго,
Скоро будет елка…
Штанцлер хлопает по ящику: Реджинальд! Не место и не время. Серьезнее, ответственнее…
Ларак: Ну, может, это:
И уносят меня, и уносят меня
В звенящую снежную даль
Три белых коня, три белых коня…
Штанцлер задумывается, мурлыкает под нос. Потом решительно: Нет, не годится. Кони какие-то, еще и белые… Его величество может здесь усмотреть намек на Эпине, а тот сейчас не в фаворе… Не будем рисковать!
Понси, робко: А если просто «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…»
Мурлыкают все трое. «Метель ей пела песенку, спи, елочка, бай-бай…»
Штанцлер: Не знаю, не нравится мне это. Вроде и ничего особенного, но с другой стороны звучит подозрительно – «Трусишка зайка серенький под елочкой скакал…» Вдруг Его Величество усмотрит здесь какие-нибудь намеки…
Ларак: Ракан прибыл к нам из Алата, который славится своими хвойными лесами…Белая Ель, опять же…
Штанцлер, категорически: никаких елок и заек! Только этого нам не хватало! Нейтральное надо что-нибудь, безотносительное… В общем, Ларак, займитесь песнями! Далее, нужно, нужно… Что-нибудь такое, чтобы в сознании подданных новогоднее празднество связалось с образом монархической идеи вообще, и Его Величества Альдо в особенности! У кого какие мысли?
Понси, робко: может, декорировать студию портретами Его Величества? Рамы обвить мишурой…
Штанцлер, гневно: Понси, да Вы в своем уме?! Его Величество и какая-то дешевая мишура!
Понси: ну, можно взять дорогую…
Штанцлер: никакой мишуры! Не будем превращать новогоднюю передачу в балаган.
Ларак бормочет: Иначе образ Его Величества свяжется в сознании подданных с идеей клоуна…
Штанцлер: Да, это уже лишнее.
Понси: ну, пусть будут портреты просто в рамах… Парадных…
Штанцлер: я эти портреты на этом празднике не вижу! Кроме того, всегда существует опасность переборщить с размерами или количеством…
Ларак: Кроме того, успели ли вообще нарисовать хоть какие-то портреты…
Штанцлер: вот именно! Торопиться тут не следует, поспешишь…
Понси: людей насмешишь!
Штанцлер, после паузы: да еще не тех, кого нужно, и не там, где нужно.
Ларак: Тогда, может, Его Величество сам выступит в студии? Скажем, с новогодним обращением монарха к своим подданным?
Штанцлер: А что, неплохо… Текст я набросаю… Это, конечно, если у Его Величества не возникнет каких-то своих идей! Ну что же, значит, музыка, обращение к народу… Мало, эры! Ничтожно мало! Нам нужны идеи, нам нужны сюжеты – что-то милое, уютное! Призывающее к тихим радостям в кругу семьи! Праздник, когда смягчаются сердца, и невинное веселье наполняет, и переполняет, и льется через край! Веселье, эры, веселье!
Понси вскакивает: А если!.. А если!.. А если мы дадим сюжет с герцогом Алвой – эксклюзивный репортаж из тюремной камеры!
Ларак: веселье-то здесь в чем?
Понси, обиженно: эр Штанцлер сказал «праздник, когда смягчаются сердца»! Мы покажем государственного преступника, который раскаялся в своих злодеяниях и со слезами на глазах просит прощения у… Э-э-э… У кого-нибудь… И дает обещание… Э-э-э… И обещает… Э-э-э…
Ларак: … кого-нибудь и как-нибудь!
Понси заливается слезами.
Штанцлер: Хватит! Речь идет о серьезных вопросах встречи Нового года! В целом, Понси, Ваша идея мне нравится. Что-то в ней определенно есть. Этот сюжет мягко и ненавязчиво покажет доброту и справедливость Его Величества, перед кем склоняются и признают его главенство даже самые закоренелые злодеи! Можно эту сцену поставить очень эффектно: мрак подземелья, цепи, свисающие с сырых стен…
Ларак: а в Багерлее есть подземелья?
Штанцлер: там все есть… Не важно… Коленопреклоненная фигура с затаенной надеждой поднимает голову к королю, входящему в камеру и словно несущему с собой свет… Лицо короля светится добротой и мудростью… Звучат трогательные слова покаяния… Текст я набросаю.
Ларак, с сомнением: и герцог Алва его зачитает?
Штанцлер, с сожалением: Да, Алва – это слабое место в нашем плане. Он способен испортить нам праздник! Законченный негодяй!
Ларак: Не обязательно же самого Алву показывать! Можно кого-нибудь подобрать… Похожего.
Штанцлер: и кто у нас похожий?
Ларак: ну, я не знаю… Если не брать крупным планом… Если он еще двигаться не будет по камере…
Штанцлер: двигаться не будет – прикуем.
Ларак: тогда можно сконцентрироваться на прическе… Подберем кого-нибудь с черной гривой, волос побольше на лицо передвинуть… И если он пережимать не будет…
Понси, с энтузиазмом: Если он еще говорить не будет!
Ларак: то можно там швабру мочалкой обмотать и к стене приковать, а Его Величество сам зачитает слова покаяния!
Понси заливается слезами.
Штанцлер: Довольно! Хватит! Времени мало, к нам собирается заглянуть Его Величество и проверить, как идет подготовка к новогодней передаче. А мы все еще топчемся в начале вечера…Думаем! Соображаем!
читать дальшеСтудия, заваленная ящиками, упаковочной бумагой, мешками и т.д. На ящиках сидят Жиль Понси и Реджинальд Ларак. Перед ними расхаживает Штанцлер.
Штанцлер: Так, господа, эры и сеньоры… Поступила установка – весело встретить Новый год. А где остальные? Почему вас только двое?
Ларак пожимает плечами.
Понси (жалобно): Так больше никого не осталось… Время-то какое… не до телевидения…
Штанцлер: в корне неправильная точка зрения! Телевидение нужно всегда и везде! Как сказал Его Величество Альдо, в личной беседе со мной: «Телевидение – это важнейшее из искусств!» И сейчас наша первоочередная задача – организовать новогоднюю программу! Как сказал Его Величество Альдо, подданные должны уяснить, что эра угнетения ненавистными Олларами завершилась, настало время свободы и радости! В общем, этот Новый год должен запомниться! Ларак, Вас назначаю своим заместителем по музыкальной части, дело для Вас привычное. Сразу же займитесь подборкой песен соответствующей тематики – Новый год, снег, мороз… Зима, крестьянин торжествуя – ну и так далее…
Ларак: Если Новый год, так могу предложить:
Новый год к вам мчится!
Скоро все случится!
Скоро вас обманут, ничего не дадут!
Ждать уже недолго,
Скоро будет елка…
Штанцлер хлопает по ящику: Реджинальд! Не место и не время. Серьезнее, ответственнее…
Ларак: Ну, может, это:
И уносят меня, и уносят меня
В звенящую снежную даль
Три белых коня, три белых коня…
Штанцлер задумывается, мурлыкает под нос. Потом решительно: Нет, не годится. Кони какие-то, еще и белые… Его величество может здесь усмотреть намек на Эпине, а тот сейчас не в фаворе… Не будем рисковать!
Понси, робко: А если просто «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…»
Мурлыкают все трое. «Метель ей пела песенку, спи, елочка, бай-бай…»
Штанцлер: Не знаю, не нравится мне это. Вроде и ничего особенного, но с другой стороны звучит подозрительно – «Трусишка зайка серенький под елочкой скакал…» Вдруг Его Величество усмотрит здесь какие-нибудь намеки…
Ларак: Ракан прибыл к нам из Алата, который славится своими хвойными лесами…Белая Ель, опять же…
Штанцлер, категорически: никаких елок и заек! Только этого нам не хватало! Нейтральное надо что-нибудь, безотносительное… В общем, Ларак, займитесь песнями! Далее, нужно, нужно… Что-нибудь такое, чтобы в сознании подданных новогоднее празднество связалось с образом монархической идеи вообще, и Его Величества Альдо в особенности! У кого какие мысли?
Понси, робко: может, декорировать студию портретами Его Величества? Рамы обвить мишурой…
Штанцлер, гневно: Понси, да Вы в своем уме?! Его Величество и какая-то дешевая мишура!
Понси: ну, можно взять дорогую…
Штанцлер: никакой мишуры! Не будем превращать новогоднюю передачу в балаган.
Ларак бормочет: Иначе образ Его Величества свяжется в сознании подданных с идеей клоуна…
Штанцлер: Да, это уже лишнее.
Понси: ну, пусть будут портреты просто в рамах… Парадных…
Штанцлер: я эти портреты на этом празднике не вижу! Кроме того, всегда существует опасность переборщить с размерами или количеством…
Ларак: Кроме того, успели ли вообще нарисовать хоть какие-то портреты…
Штанцлер: вот именно! Торопиться тут не следует, поспешишь…
Понси: людей насмешишь!
Штанцлер, после паузы: да еще не тех, кого нужно, и не там, где нужно.
Ларак: Тогда, может, Его Величество сам выступит в студии? Скажем, с новогодним обращением монарха к своим подданным?
Штанцлер: А что, неплохо… Текст я набросаю… Это, конечно, если у Его Величества не возникнет каких-то своих идей! Ну что же, значит, музыка, обращение к народу… Мало, эры! Ничтожно мало! Нам нужны идеи, нам нужны сюжеты – что-то милое, уютное! Призывающее к тихим радостям в кругу семьи! Праздник, когда смягчаются сердца, и невинное веселье наполняет, и переполняет, и льется через край! Веселье, эры, веселье!
Понси вскакивает: А если!.. А если!.. А если мы дадим сюжет с герцогом Алвой – эксклюзивный репортаж из тюремной камеры!
Ларак: веселье-то здесь в чем?
Понси, обиженно: эр Штанцлер сказал «праздник, когда смягчаются сердца»! Мы покажем государственного преступника, который раскаялся в своих злодеяниях и со слезами на глазах просит прощения у… Э-э-э… У кого-нибудь… И дает обещание… Э-э-э… И обещает… Э-э-э…
Ларак: … кого-нибудь и как-нибудь!
Понси заливается слезами.
Штанцлер: Хватит! Речь идет о серьезных вопросах встречи Нового года! В целом, Понси, Ваша идея мне нравится. Что-то в ней определенно есть. Этот сюжет мягко и ненавязчиво покажет доброту и справедливость Его Величества, перед кем склоняются и признают его главенство даже самые закоренелые злодеи! Можно эту сцену поставить очень эффектно: мрак подземелья, цепи, свисающие с сырых стен…
Ларак: а в Багерлее есть подземелья?
Штанцлер: там все есть… Не важно… Коленопреклоненная фигура с затаенной надеждой поднимает голову к королю, входящему в камеру и словно несущему с собой свет… Лицо короля светится добротой и мудростью… Звучат трогательные слова покаяния… Текст я набросаю.
Ларак, с сомнением: и герцог Алва его зачитает?
Штанцлер, с сожалением: Да, Алва – это слабое место в нашем плане. Он способен испортить нам праздник! Законченный негодяй!
Ларак: Не обязательно же самого Алву показывать! Можно кого-нибудь подобрать… Похожего.
Штанцлер: и кто у нас похожий?
Ларак: ну, я не знаю… Если не брать крупным планом… Если он еще двигаться не будет по камере…
Штанцлер: двигаться не будет – прикуем.
Ларак: тогда можно сконцентрироваться на прическе… Подберем кого-нибудь с черной гривой, волос побольше на лицо передвинуть… И если он пережимать не будет…
Понси, с энтузиазмом: Если он еще говорить не будет!
Ларак: то можно там швабру мочалкой обмотать и к стене приковать, а Его Величество сам зачитает слова покаяния!
Понси заливается слезами.
Штанцлер: Довольно! Хватит! Времени мало, к нам собирается заглянуть Его Величество и проверить, как идет подготовка к новогодней передаче. А мы все еще топчемся в начале вечера…Думаем! Соображаем!
-
-
25.12.2005 в 04:16